Нам Чакав знаком не по наслышке, прошагали мы пешком тебя не раз, наше дело мины и дороги, и колонн, двигающихся без утрат...." Из воспоминания замполита 2 заставы ММГ "Керизи-Ильяс" : "ММГ, свормирована на базе Шимановской ММГ и Райчихинской минамётной батарей,кажется в почтовом адресе было мд-5.зашли в Афганистан в феврале 1985 года из Кирков в Андхой от Керкинского отряда. В мае ушли в Карабаг Тахта-Базарского отряда, сменили там РММГ. В мае-июне 1985 усиленую заставу с миномётным взводом поставили на гору Чашма-Инжир. Несколько дней пока обустраивались и окапывались с нами было ДШМГ потом оно ушло. Старшим поста был нач. штаба майор Герштейн. Было 4 точки, кнп от мин. взвода с пультом управления минами мон-200, чуть ниже домик кп с майором и связистами. Внизу мин. взвод, кухня, взлётка. В августе 1985 прибыло несколько человек сменьщиков чтобы передать пост, потом, через одну или две недели их заставу вертолетами забрасывали а нас снимали в Карабаг. Сменьщики точно не помню, но вроде были тоже с Дальнего Востока (Биробиджанская ММГ прим. адм.). Через несколько дней нас заменили и в Карабаке. Часть личного состава от подразделений ММГ Каразы-Ильяс принимала участие в первом походе на Чакав, где не всё на первом этапе получилось, так как надо. Первым 15 или 16 декабря 1984 г. на "уши" бабаев поднял капитан Г. Прилипко замполит ММГ, в дальнейшем заместитель командующего одного пограничных округов на Украине. Потом начали развивать успех, однако это не совсем получилось, а если прямо сказать - то совсем не получилось. Сначала колонна сводного отряда вьехала на минное поле, вторая машина при обьезде подорвавшейся тоже подорвалась. По-моему третья тоже. Пацанам сильнее не повезло. А. Смирнову (ММГ-1 Калайи-Нау Тахта-Базарского отряда прим. адм.) оторвало кисть на руке. Супер пацан. Он не с нашей ММГ, но пользовался большим авторитетом. Потом были вертушки, погрузка раненых, разворот колонны. БТР на котором был я, под руководством начальника ММГ Карези-Ильяс майора Алексеева Усеминтая Николаевича ушёл в ущелье для прикрытия основных сил. Духи, не ожидая такого манёвра, буквально перед нами ретировались, прихватив с собой станковый ДШК и открыли огонь по нам. Вызвали вертолёты прикрытия. Те, не разглядев, добавили нам. Темнело и надо было выбираться. Колонна уже двигалась в обратном направлении. Духи лупили совсех сторон, ну и мы куда-попало. По дороге потеряли БМП (не помню какой ММГ) и задержались, поскольку ждали добро сверху на подрыв машины и начинки её боеприпасами. Потом перевал. У многих и у меня (экипаж) началась истерика. Хохотали до упаду и есть хотелось так, как будто сто лет не ели.... Ну, отсмеялись, отхохотались, переночевали в машине, а на утро получили команду остаться в Чакаве. Возглавил сводный отряд (что вроде гарнизона) майор Юдин (могу ошибиться - поправьте), а от ММГ Карези-Ильяс - капитан Прилипко Геннадий Алексевич. Нашей второй заставе, во главе с капитаном Воробьёвым Олегом Анатолиевичем, досталась почётная миссия оборонять гарнизон со строны Ирана. Это были три позиции. Моя была крайняя правая на возвышености. С нее открывалось большое поле обзора. Нас было по-моему пятеро (могу ошибиться). Только поднялись мы на эту возвышеность к вечеру, а там ни землянки, ни места, где голову приткнуть. Разгребли снег (дубак был конкретный) улеглись в него как шпроты один возле другого, укрылись полиэтиленовой плёнкой. Так и скоротали ночь. На утро нашли какое-то строение. Может местного пастуха. Кое-как обустроили. И начались военные будни: вниз с горы и вверх. Инженерное прикрытие и всё, что положено. Было парочку обстрелов, в том числе и миномётных, пару засад, вылазок, но они никакаго впечатления на меня не произвели по сравнению с нашим первым "походом"и поэтому мало запомнились. Может кто-нибуть меня поправит. Начали поговарить, что местный их бабайский бос Абдул Вудут (так вроде бы) притаранил химическое оружие и имеет большое желание угостить им нас. Но в это мало кто верил. А зря.... в Кушке на какойто заставе, потом в Кирки на пуц и на Дальний Восток.," Из воспоминания командира отделения ИСР Тахта-Базарского пограничного отряда старшини Олега Алексеенцева: 08.05.85. Моргуновка. Состав группы: Командир - ст. л-нт Тельпов Владимир Николаевич, с-нт Игорь Комаров, с-нт Евгений Сарычев (оба из Липецка), с-нт Иван Макаренков(земляк с Ингульца), я и единственный рядовой, доброволец, эскаваторщик ИСР Иван Макаренко (из Луцка). Пока Тельпов ходил "покупать билеты на рейс в Афган" сидим возле палатки. Приземляется пара МИ-8. В одном из них тело накрытое брезентом (прим. ред. мл. с-нт Зотов С.И., фельдшер Керкинской ДШМГ, погиб 7.05.1985). Помогли выгрузить из вертолета, поднесли и погрузили в подъехавшую "таблетку". Игорь успел спросить у сопровождающего: "Кто? Откуда?". "Медик, из Керкинского ДШа." Я тогда вспомнил, что в керкинском ДШа служит Андрей Рзянкин (в январе, в Карази мне Сергей Кузнецов об этом сказал), может доведется встретиться. Пришел Тельпов, вкратце довел предстоящие цели и задачи:"Сейчас в районе Шаршари на "зачистке" работает Керкинское ДШа (это мы уже узнали). По ходу операции планируется подтянуть дополнительно подразделения ММГ чтобы перекрыть караванные пути и взять район под контроль. Наша основная задача произвести минирование в контролируемом районе. "Вот так, все легко и просто. Взлет-посадка и мы опять в Чакаве (первый раз были в феврале). Вопрос - где размещаться? Гавно вопрос, конечно же на 6-м посту: "Где речки изгиб на маленьком танке Володя (Малых) сидит. Он дембеля ждет и песню поет: На афганской стороне на чужой планете Загораю на броне без комбинезона Вижу в небе вертолет весело кружится Он на дембель увезет, может так случится...(мотив "Песенка студента"). 16.05.85. ММГ «Карази-Ильяс». Встретил Серегу Корду, замком саперного взвода у "дальневосточников". 18.05.85. С утра стелим и закрепляем вертолетную площадку. Вдруг началась какая-то суета. За нашим командиром из штаба прибежал посыльный. Пришел Тельпов: "Так, быстро собрали "монатки", возвращаемся в Чакав. Там два подрыва, есть потери." Минут через 10-15 со стороны Союза появились две "вертушки". Одна села, загрузились, полетели. За перевалом, над местом подрывов чуть зависли, успели кое-как в иллюминаторы рассмотреть что делается внизу: На дороге подорванный ГАЗ-66, впереди, чуть в стороне БТР, сзади машины еще "броня"... Все, идем на посадку в Чакав. В Чакаве командир пошел в штаб доложить о прибытии, получить дальнейшие указания... - пусто, все на месте подрывов. Сидим к крепости, ждем. Вот на дороге появляется"броня", Тельпов пошел навстречу. Еще "броня" а за ней "шишига"... Ребята пошли посмотреть, а я с Игорем остались (в 84-м Игорь с начальником Инженерного отдела отряда майором Немцевым Геннадием Павловичем выезжали на разминирование на участок, кажется, 2-й ПЗ и там тоже подрыв ГАЗ-66. Игорь и Немцев были контужены, а водитель погиб от потери крови, раздроблена левая нога ниже колена). Подошел Тельпов, приказал всех собрать и отправляться на 6-й пост: "Завтра в 5 утра поведем броню на границу принимать колонну подвоза". На посту от Володи Малых узнали, что погибшему водителю до дембеля оставалась неделя, от силы две... 19.05.85. 4-30утра. Спускаемся к крепости, ждем "броню". Саперный БТР стоит, у других какие-то проблемы, неисправности... 5-00 построение на приказ. По данным с 1-го поста на визуально контролируемом участке дороги, никаких передвижений не замечено, значит до поворота дорога чистая, а дольше начинаем работать. До перевала грунт каменистый, щупом трудно пробивать, больше работаем визуально, отключившись от окружающих красот - все внимание под ноги шаг за шагом. Один "военный" сидящий на "броне" попытался подгонять нас, за что Иваном Макаренко был послан по соответствующему адресу... На подходе к месту вчерашних подрывов, по левой колее работает Женька Сарычев, по правой с-нт Иван Макаренков (у него спрятан под ХБ фотоаппарат). Сапер из мангруппы знаками нам с Игорем показывает: "Это здесь" и спрыгивает с Игорем на дорогу, я с р-вым Иваном Макаренко отвлекаем Тельпова. Иван проходя место подрыва "шишиги", не прицеливаясь, фотографирует воронку и пейзаж с левой стороны дороги (см.фото)."Пробили" дорогу до кишлака, набрали свежей водички (см. фото). Перевалили через хребет. От перевала до Керези-Ильяса грунт помягче, подозрительные места тщательно прокалываем щупами... На въезде в мангруппу «Керези-Ильяс» - картина маслом... Слева и справа от въезда установлены МОН-50 направленые прямо на дорогу и на растяжке зависло и дергается "перекати-поле"...А-бал-деть!!! Такой тирады нецензурной брани, которую выдал наш командир по этому поводу, мы, ни до этого ни после, от него не слышали...В Керези небольшой привал и снова в путь. Если мне память не изменяет, за кишлаком слева от дороги валялась рама от машины типа КАМАЗ... В общем, колонну приняли и довели без проблем. На всем протяжении пути мин не обнаружили. Прибыв в Чакав, поднявшись на пост по ВЕФу услышал концерт к Дню пионерии и вспомнил что мне сегодня 20 лет - старый стал. 27.05.85. Ездили к сарбозам, сопровождали какого-то советника. Блин, и тут "землячок". Их лейтенант когда-то учился в нашем Криворожском горно-рудном институте, хорошо помнит драки с "местными"(то есть с нами) в "клетке" (танцплощадка) в парке Б. Хмельницкого... 28.05.85. Сегодня "расслабон", все силы брошены на подготовку к ночному салюту. Офицеры ходят предупреждают - пугают, мы все понимаем - клятвенно заверяем «Что вы какой салют?» Мы спать будем. Вот только трассерами магазин заряжаем (см.фото). В общем каждый занят своим делом. Ведь как пел Владимир Семенович Высоцкий: "Еще не вечер..." А вот вечером, вернее ночью «...Прости командир засранцев, но Это праздник!!!» 01.06.85. Мы из Чакава привели броню на перевал Нехальшани, встретить мангруппу. Ждали до вечера, мангруппа не пришла. Заняв круговую оборону, остались ночевать на перевале. 02.06.85. На дороге из Керези увидели пыль и по связи пришло сообщение о движении мангруппы к нам. На саперном БТРе выехали навстречу. Пока отцы-командиры обсуждали планы дальнейших действий, мы от ребят узнали о причинах задержки; "закипели" машины (один из бойцов был ошпарен), и во время движения с БТРа сорвался боец и попал под колеса. Как нам сказали, дома у него осталась жена и маленький ребенок. И еще, если я не ошибаюсь, с этой мангруппой в Чакав привели БАТ. Из сообщения Сергея Гаврилова (он был в этой мангруппе) "Это был Коваленко Олег… собачник.. майский... с Луганской обл... тормоза у бтра отказали... влетел в арык.. он с брони.. и вторым накатом раздавило..." 10.06.85. На днях перебазировались в землянку возле крепости. Сидим ждем приказа на вылет. Подъезжает пара БТРов, с первого спрыгивают саперы, среди них узнаю Валеру Драко и офицер что очень знакомый, Да это же к-н Кошкин - начальник 8-й УПЗ сержанской школы в Марах (ШСС в/ч 2420). Валера после выпуска был оставлен инструктором на нашей 1-й УПЗ... 11.06.85. Наконец-то получили приказ на выполнение основной задачи. Грузим в вертолет МОН-200 "тазики". К нам в состав присоединяются марыйская группа, командует сводной группой м-р Мерангалиев - инженерный отдел штаба округа... На месте приземления быстро разгрузили борт, подошли несколько бойцов - группа сопровождения, среди них сапер, с которым работали на проводках колонн (на общей фотографии внизу крайний справа). К сожалению, как его звали, сейчас никак не вспомню, но помню что под дембель, в отряде ему вручили медаль "За Отвагу", а после он рассказал, как подорвался на противопехотном фугасе. "Прощупывая" дорогу, щупом нажал на взрыватель: "И увидел, как поднимается земля… Интуитивно успел руками закрыть глаза...". Потом, взвалив себе на плечи по ящику с "тазиком", начали подъем на хребет (если см тоже фото, правая сторона). Согнувшись под тяжестью груза, на тропе (уклон порядка 45 градусов) ориентировались по сапогам впереди идущего. Спасибо нашим курсовым сержантам 1-й УПЗ, что гоняли по физподготовке как списанных!!! Наверху привал, разделяемся на тройки, все лишнее оставляем с собой бухта провода, эл.детонатор, "тазик" и сигналки. Спускаемся, внизу пересохшее русло здесь работаем Комаров, Сарычев и я, остальные уходят влево. Произвели установку мины, Женька пошел вперед по руслу ставить сигналки. Вдруг слева (там куда пошли другие группы) сработала сигналка и раздается длинная автоматная очередь. Мы туда и видим спокойно идущих нам навстречу Тельпова, Кошкина, Драко... Оказалось Иван Макаренко установил сигналки, начал отходить, вдруг сработка, обернулся, а от свистящей мины убегает ишак... Ну Ваня его и догнал... из автомата. А потом новую сигналку ставил. После минирования вернулись на место высадки. Оставили свои монатки и пошли искать что-нибудь для костра, чтобы хоть чайку заварить. Нашли позицию ДШК - весь склон засыпан новенькими гильзами. А чуть ниже торчит не разорвавшаяся авиабомба... 12.06.85. Прилетел борт. Взлет-посадка, мы в Чакаве. В землянке, в которой мы временно обосновались, была куча мин, в основном "дипломаты" и пара "итальянок". Кошкин приказал Валере Драко распотрошить пару "дипломатов" и "итальянки" для наглядного пособия в сержантскую школу. Сидим потрошим. Подходит м-р Рамоновский «- Сынок, ты что делаешь? - Мину разбираю. - А если она еб...т? - А у меня еще есть.» В общем все как в старом анекдоте, вот только шутку-юмора командир не воспринял и изгнал с насиженного места. «- Нехватало чтоб вы мне тут штаб взорвали!» 13.06.85. Взлет-посадка, мы в Моргуновке. Марыйцы в Мары, Тельпов с ребятами в отряд (позднее они ездили на Хумлы собирать и уничтожать не разорвавшиеся боеприпасы после взрыва на складе АТВ), а я на 5-ю ПЗ в инженерную колонну... Из воспоминаний заместителя начальника ПЗ ММГ "Маймене" Степнова Михаила май 1985 года «После операции под Андхоем (в районе кишлака Карамколь) нашу НДШЗ перебросили под Кушку, на базу подскока Моргуновка. Прилетели мы туда после обеда (число уже не помню) и стали готовиться к высадке: пополнять боеприпасы ко всем видам оружия и продовольствие. О воде особо не заботились, у каждого было по фляжке. А зря… Потом нам это икнулось. Вместе с нами на базе подскока был усиленный минометный взвод из нашей ММГ. Но они как-то были отдельно от нашей НДШЗ. Им задачи ставили тоже отдельные и нашей НДШЗ они не подчинялись. Надо сказать, что и лагере ММГ минометчики жили обособленно. Не зря их называли «государство Лесото». Я, например, более чем за два года пребывания в ММГ в землянке минометчиков был всего несколько раз. В наши землянки они тоже не стремились. Но это их личное дело, так у них в подразделении было поставлено. Запомнился один момент подготовки к высадке. Командир расчета СПГ-9 после получения выстрелов к своему гранатомету приходит к нам с Сириком и докладывает, что мол получили новые выстрелы к СПГ-9, таких еще никогда не видели, какие-то новые, черного цвета. Нас с Сириком это очень удивило, всегда были зеленые. Пошли посмотреть, что за выстрелы нам поставили. Смотрим, а на них маркировка «У» - учебные. Не удивительно, что боевой сержант, командир расчета, таких выстрелов и в помине не видел. Мы, конечно, подняли шум и нам их заменили на боевые. Это один из примеров, как работали тыловики на боевых операциях. Наверняка, в действиях всех служб тыла было и много положительного, но, почему-то всегда вспоминается только негативное. Я не отношу к этому числу офицеров тыла, которые служили непосредственно в мотоманевренных группах. Они делали все, что было в их силах, изворачивались, как могли, чтобы обеспечить личный состав ММГ всем необходимым. Сидели мы в Моргуновке пару дней. Ждали высадки. Измучились в ожидании. Уж лучше воевать, чем ожидать. В один из этих дней бойцы уговорили нас с Сириком сходить в село Моргуновка, чтобы купить чего-нибудь сладкого к чаю, предметы личной гигиены и т.д. Естественно, что самостоятельно солдат в село мы не пустили. Я был назначен Сириком сопровождающим («смотрящим»), чтобы не купили ничего недозволенного. Солдаты собрали деньги (сколько у них то было денег…, копейки) и я повел рядового Коваленко в сельский магазин. По пути встретили солдата Советской Армии. Он тоже был с той стороны. Разговорились. Этот солдат начал нам рассказывать какие-то ужастики, которые творятся у армейцев в Афганистане. Мы с Коваленко посмеялись и не поверели ни одному слову этого солдата. Хотя сейчас, читая воспоминания армейцев, понимаешь, что все это (неуставщина, беспробудное пьянство…) у них было тогда реальностью. Наслушавшись рассказов этого солдата СА, Коваленко пытался меня уговорить, чтобы я разрешил ему купить бутылку водки. Наверное, решил проверить молодого лейтенанта на слабину. Естественно, был послан мною подальше. Но в самом магазине мне пришлось смотреть за ним в оба. Солдат он был хороший, но и обвести вокруг пальца мог в два счета. Проблемы не нужны были никому. В этот же вечер, или в следующий, мы решили посетить известный всему Советскому Союзу, по крайней мере, всем военным людям город Кушку (Дальше Кушки не пошлют, меньше взвода не дадут). Кто-то остался контролировать личный состав. Пошли мы втроем: Сирик, я и Данилов (или Прокощенков). Пошли под вечер, чтобы не так бросаться в глаза в своем пропыленном и грязном от андхойского песка х/б. Таких, как мы, в Кушке было предостаточно, поэтому в глаза мы особо не бросались. Посидели в каком-то кафе, погуляли по городу и пошли в Моргуновку. Кушка оставила впечатление какого-то прифронтового города или блокадного Ленинграда. Вот так я видел единственный раз в жизни город Кушку и то ночью. На следующий день собирались сходить еще раз в Кушку, один то из нас так и не попал туда, но нашим желаниям не суждено было сбыться. Эти же вечером мы узнали, что завтра с утра готовность к вылету. И вот команда поступила, и мы летим в район операции. Уже при подлете поразила почва и горы – красного цвета. Я таких больше нигде не видел. Перед высадкой, как всегда, пик напряженности. И вот десантирование. Десантировались не по-боевому. Только борты приземлились, как тут же нас начали обстреливать из минометов. Видимо, «духи» засекли место приземления вертолетов и стали это место обстреливать. Уж очень близко мины ложились. Мы быстро высадились, броском под минометным огнем прошли вдоль блока примерно с километр и заняли позиции, которые нам указали. Сосед справа – Керкинская ДШМГ. Соседа слева нет. Точнее, он есть, но уж очень далеко, на другой стороне ущелья. Приступили к оборудованию позиций. В скальном грунте особо не нароешь. Кое-что вырыли, но, в основном, делали брустверы из камней. По большей мере для самоуспокоения. На следующий день началась «засуха». Жара днем стоит за 50 градусов, а у нас всего по фляжке воды. И то было на момент высадки. С водой вообще проблемы были на этой операции. У многих просто «крыша ехала». Хочется пить, а нечего, и взять негде. Еще через сутки нам стали сбрасывать воду из вертолетов в целлофановых пакетах. Из такого твердого целлофана, примерно трехслойного. Вертолетчики, естественно, бросали эти пакеты с зависания, сесть то было негде. Из двух выброшенных пакетов, один наверняка разбивался. Сохранившуюся воду делили поровну по фляжкам. Всех мучил один единственный вопрос – привезут ли воду завтра? Все остальное было уже до фонаря, в том числе и минометные обстрелы. Думали, если не от мины погибнем, то намного быстрее помрем от жажды. Я предполагаю, что воду вертолетчики нам возили из Союза. Легче было, когда воду стали периодически привозить в резиновых бурдюках. Они не разбивались. НДШЗ была поделена на 3 группы. В каждой старший офицер. Одна такая группа занимала одну из вершин. В каждой группе – одно из средств усиления. В моей группе, кажется, был АГС-17. Но стрелять из него было некуда. Расстояние до базы приличное, не добьет при всем желании. Можно еще было вести огонь из СПГ-9, который был в группе у Сирика Валеры. На моей позиции со мной в одном окопе был младший сержант Перевозник с моей 3 погз. Из тех, кого помню, в одной группе со мной были: рядовой Червяк, рядовой Коваленко, рядовой Овчаренко, рядовой Молотов. Другие фамилии из памяти уже стерлись. Весь наш блок доставали кочующие минометы. Обстрел мог начаться внезапно и неизвестно откуда. Особенно запомнился День Победы – 9 мая. «Духи», видимо, решили нас поздравить с этим праздником. В этот день на позиции нашей НДШЗ прилетело, насколько я помню, 183 мины. Кто-то из наших специально считал. Они ложились и впереди позиций, и сзади позиций. Правда ни одна не упала непосредственно на позиции или в чей-то окоп, и потерь у нас не было. Запомнился такой случай. Валера Сирик послал к моей группе кого-то из солдат. Этот солдат уже практически подходит к нашим позициям, тут мы слышим шуршание мины. Кто-то успел крикнуть: «Мина!». Все упали туда, где кто находился, а этот солдат, который спешил к нам, завернул за угол какой-то скалы, и именно туда упала мина. Мы уже с ним в душе попрощались и бросились к месту взрыва. А этот солдат выглядывает из-за скалы, как ни в чем не бывало. Мина упала то рядом, но значительно ниже, в небольшое ущелье. Солдата даже не контузило. Вот кто это был именно, я уже забыл. Дней через 5-7 после нашей высадки мне поступает команда от начальника НДШЗ старшего лейтенанта Сирика Валеры – силами своей боевой группы провести разведрейд в районе ущелья, находящегося левее моей позиции. Задача – выявить позиции, с которых ведется минометный обстрел этих кочующих минометов и позиции ДШК, которые не давали покоя нашим вертолетам. При встрече с такими минометами, уничтожить или захватить их. В этот же день разведрейд проводил Володя Радчук – замполит Керкинской ДШМГ. Об этом я узнал спустя несколько дней. У Радчука там было боевое столкновение с «духами». У нас обошлось. Поднял я свою боевую группу и пошли мы по ущелью в сторону «духовской» базы на горе Чашмайи-Инджир. Впереди боевой разведдозор, человека 3, сзади основные силы. Помню, что в БРД был солдат с моей 3 погз – Червяк Виктор и кто-то из саперов. Идем по ущелью и тут прилетает пара наших Ми-24. Мы, уже зная о том, что они (вертолетчики) обстреляли позиции Керкинской ДШМГ, начали искать укрытие, т.к. находились в том месте, где наших войск быть не могло. Стрелять из СПШ бессмысленно, «духи» из минометов накроют, на связь по радиостанции борты не выходят. Мы слышим переговоры вертолетчиков, а они нас нет. И наше призывное: «Купола, Купола…» уходит куда-то в космос. Нашли какую-то щель и спрятались в ней, пока борты не улетели. Они отнурсовались, но, слава богу, не по нам. Мы продолжили движение дальше. Помню, что зафиксировал на листе бумажки (карты с собой не было, она была всего одна у Сирика. Это тоже был большой недостаток в проведении операций. Нештатным десантно-штурмовым заставам давали только одну карту на подразделение. С этим фактом я сталкивался постоянно при вылетах в составе НДШЗ.) позиции ДШК, правда они были на тот момент пустые, а по приходу на блок перенес все на карту Сирика. Кочующих минометов мы не встретили. Пролазили по ущелью практически весь день. На базу, естественно, вдесятером не полезли. Доложили по радиостанции, и нам поступила команда возвращаться обратно. На обратном пути мы забрели в какой-то брошенный кишлак, а уже от него поднимались вверх в горы на свои позиции. Запомнилось и то, как наши соседи слева через ущелье, а это была НДШЗ 2 ММГ «Шиберган» ночью стреляла по базе из СПГ-9. Как мы потом узнали, часть этих выстрелов улетала на иранскую территорию. Да там и сложно было определить, где Афганистан, а где Иран. В один из дней четверка Ми-24 устроила «карусель» над «духовской» базой. Мы даже и не заметили, как слева от нас на большой высоте, чуть ли не со стороны Ирана, прилетели Ми-8 и начали наносить бомбовой удар. Не знаю, какой мощности были бомбы, но то, что мы подпрыгивали на своих позициях при каждом взрыве, это точно. Бомбовой удар был очень мощный. Дней через 12 после нашей высадки на блок нам дали команду сняться с позиций и выдвинуться в определенную точку. При снятии с позиций АГСники уронили в ущелье носилки с гранатами (к ящику с гранатами приделывали две ручки для удобства и носили). Пришлось весь ящик подрывать. Этим занимался наш сапер – прапорщик Прокощенков Сергей Анатольевич, старший техник инженерно-саперного взвода. Взрыв был тоже существенный, почти, как при бомбометании. Мы снялись с позиций, выдвинулись в указанную точку. Поступила команда на подошедшей технике выдвинуться в расположение ММГ «Чакав». Я ехал в кабине ГАЗ-66. Ох и неприятное это чувство ездить в кабине «шишиги», когда еще запугали, что дорога может быть заминирована. Но прибыли в ММГ «Чакав» без происшествий. Нам для расположения отвели какие-то развалины кишлака. Дали команду приводить себя в порядок. Мы за эти 12 дней заросли, как пигмеи и одичали. Только расположились, как прибегает какой-то майор из политодела и спрашивает, кто тут замполит десантной заставы? Отвечаю – я. Все, быстро одевайся, генерал Бритвин вызывает. А я уже с бородой, грязный весь в этой красной пыли, которая даже в кожу въелась. Думаю, ну сейчас меня Бритвин и побреет. Бритвин посмотрел на меня – салагу лейтенанта и ничего не сказал по моему внешнему виду. Спросил только про партгруппу, сколько коммунистов, комсомольцев и т.п. Как боевой дух личного состава? Я ему все ответил. Тут подходит полковник Минин из ОГ Ашхабада (мы его называли «дед – Минин», на операции он постоянно ходил в кедах) и говорит Бритвину, что это наша самая лучшая НДШЗ. Я даже гордиться стал!.. Правда, бороду сразу же на всякий случай сбрил, для собственной безопасности. Через Чакав течет небольшая речушка (более похожая на ручей), но пить эту воду невозможно. Она соленая. Зато мы в этом ручье откопали яму и принимали в этой яме водные процедуры. При температуре выше 50 градусов это был просто кайф! Но довелось нам попить водичку и из этого ручья. Помню куда-то отправили нашу НДШЗ вдоль этого ручья, а там оказался небольшой водопад высотой метра 2-3. Так вот, мы хлебали воду из этого водопада и не могли никак напиться, вода то соленая. Живот уже, как барабан, а пить все хочется и хочется. В один из таких походов мы поймали приличного по размерам варана, и он у нас долго жил в ящике из-под ВОГ-17. Когда нам было скучно, мы осторожно открывали ящик и просовывали ему открытку. Челюсти варана срабатывали мгновенно, работали, как компостер в автобусе. Такой у нас был досуг, не считая карт. Я имею в виду игральные, а не топографические. В ММГ «Чакав» видели ГАЗ-66 на котором подорвался водитель из 1 ММГ «Калайи-Нау» 68 Тахта-Базарского пого Клюса Василий. Зрелище не для слабонервных. Один искореженный металл вместо кабины. На Чакаве мы встречали 28 мая – День пограничника. Эту иллюминацию из всех видов оружия ровно в 00 часов 00 минут я запомнил надолго. Салюты в Москве по сравнению с Чакавом – это детские петарды. Грохотало и светилось все, что может грохотать и светиться. Дней через 5-6 нашего сидения в Чакаве, когда по базе отработали армейские «Гвоздики», нашу НДШЗ первую (так, по крайней мере, нам сказал полковник Минин, который проводил с нами инструктаж перед десантированием) бросили непосредственно на базу. После десантирования мы еще часа 3 ползли вверх в гору. Когда мы поднялись непосредственно на базу, то нашли там, в окопах, огромное количество пустых металлических баночек из под воды «Си-Си». Вот и задумаешься, у кого лучше тыл работал. При поднятии на базу запомнился такой случай. Подниматься, естественно, было тяжело, но задачу надо было выполнять. Тут солдат с 1 погз, такой Цапенко (если я правильно помню его фамилию), ложится на землю, точнее на камень, и говорит, что он устал, что он никуда не пойдет, что он уже «дед». В общем, сломался за время операции солдат. Я, как замполит, сначала попытался его убедить, что задача поставлена, что ее надо выполнять. Ведь еще неизвестно, что творится на вершине горы Чашмайи-Инджир. Ничего на него не действовало. Вижу, что по его примеру и другие солдаты стали расслабляться. Дурной пример заразителен. Тогда я снимаю автомат с плеча, как огрел его прикладом «по горбу» и сказал, что если не поднимется – застрелю. Мы выполняем боевую задачу, и такие права у меня есть. Подействовало. Так он и шел впереди меня до самой вершины. Это был именно тот солдат, который по прилету нас с Храмцовым Володей в Меймене, сказал, что мол «соловьи прилетели». Вот на Чашмайи-Инджир мы и посмотрели, кто из нас соловей, а кто нет. Еще через пару дней, когда боевых действий уже не было, нас сняли с базы и мы помогали рыть окопы и землянки для новой ММГ (возможно усиленной заставы от ММГ). Место для этой ММГ было выбрано в ущелье рядом с бывшей «духовской» базой. Там был сплошной камень, поэтому мы не столько копали, сколько подрывали этот камень, чем могли, в том числе и гранатами. Нам поступила команда, пока не зароем эту ММГ, с операции не улетим. Короче, на время мы превратились в стройбат. Дней через 5 над нами сжалились и отправили нас в Моргуновку. По прибытию нас в Моргуновку на базу подскока, мы с Серегой Прокощенковым сходили в местный сельский магазинчик и взяли бутылку «Посольской». Расположились подальше от личного состава, за насыпью железной дороги, разлили водку по кружкам на четверых (Сирик, Данилов, Прокощенков и я), и Сирик мне говорит: «Замполит, скажи тост.» Вспомнив какой-то фильм про войну, я произнес: «Этот день мы приближали, как могли.» Сирик сказал, что тост очень толковый и в тему, после чего мы опрокинули содержимое наших кружек. Таким вот способом мы хоть немного сняли напряжение и накопившуюся усталость от очень длительной операции. Но, как оказалось, расслабляться было еще рано. После обеда мы вылетели в Меймене. Летели двумя бортами. Все расслабились, многие даже приснули, в том числе и я. Чувствую, что мы не летим, а зависли. Под нами пустыня, барханы и сигнализационный комплекс какой-то заставы. Вертолет начал садится. Посадка была жестковатая. Только сели, летчики что-то сразу же забегали, начали открывать всевозможные лючки. Заглушили двигатели. Тут кто-то из вертолетчиков говорит, что нам чертовски повезло. Оказалось, что в полете отказал один движок, вытекло масло из редуктора, и мы садились на одном движке. Только вылезли из вертолета, смотрим, а перед нами человек 50 вооруженных «духов». Мы за автоматы. Но нас вовремя остановили. Оказалось, что это была переходная банда, которая временно отсиживалась на нашей территории. Разведчики проводили свои мероприятия. Так я познакомился с Хумлами. Через пару часов прилетел еще один борт. Мы перегрузились в него и уже без приключений добрались «домой», в Меймене. В Меймене мне сказали, что по информации, которая пришла в мангруппу, я был ранен и находился в госпитале. Так все и думали, поэтому удивились, что я прилетел живой и здоровый. По прилету в Меймене, я уже не застал многих офицеров, которые уже успели замениться. Не застал я и своего начальника заставы майора Кириличева Владимира Кузьмича, не застал я и заместителя начальника моей заставы капитана Медякова Валерия Валентиновича. Вместо них меня в землянке уже встречали новый начальник заставы – капитан Суровцев Виктор Иванович и новый заместитель начальника заставы – лейтенант Кацуба Владимир Федорович.» |
